История рождения женского Крестовоздвиженского моныстыря

В 2015 году стартовал новый проект "Саратовская крепость: рассредоточенный музей города"

призванный обратить особое внимание на тот участок городской территории, где в XVII веке расположился "третий Саратов". Предполагается превратить эту часть Саратова в своеобразный музей истории города - музей под открытым небом, смотрителями-проводниками-хранителями и владельцами которого станут сами жители.

"Мы же решили расширить исторические рамки этого проекта, обратив внимание на одно из самых красивых мест Саратова - Набережную Космонавтов. Мы хотим превратить обычные проходные арки в домах по Набережной - из двора на улицу - в "порталы истории", сделать их проходами на берег Волги старого Саратова. Одним из таких музейных залов станет арка в доме номер 6 - сохранившаяся часть Воздвиженского взвоза, названного так по монастырю, которого больше нет." Некоммерческая организация "Москва-Саратов" и фонд "город в развитии".

Несколько столетий в саратовском краеведении не возникало споров о дате основания женского Крестовоздвиженского моныстыря. Возник он на левом берегу в т.н. "втором Саратове", отстроенном заново либо в 1617 году (традиционная датировка), либо в 1615-м (версия из книги протоиерея Михаила Беликова "Старый собор и Старый город", к которой мы часто будем здесь обращаться), после того, как "первый Саратов" погиб в огне пожара. И в классическом труде В. Юрьева, посвященном истории монастыря и изданном в 1902 году, и во всех последующих работах указывается, что первое документальное упоминание об этой обители относится к 1661 г., когда царeм Алексеем Михайловичем было пожаловано старице Дорофее и 29 сестрам ежегодное денежное жалованье и хлебная руга из "наших саратовских денежных доходов".

От внимания большинства краеведов странным образом ускользнула находка саратовского историка Александра Гераклитова, установившего более раннюю дату основания монастыря. Вот что пишет в своей книге отец Михаил Беликов: "К середине XVII века относятся и первые упоминания о саратовском женском монастыре. В книгах Печатного приказа говорится, что 22 июня 1646 года "по челобитью с Саратова Воздвиженского девичья монастыря старицы Соломаниды с сестрами велено попу Воздвиженского монастыря государево жалованье денежное и хлебное ругу давать". К сожалению, из этого документа невозможно установить точную дату учреждения женского монастыря в левобережном Саратове. Во всяком случае, в 40-х годах XVII века он уже существовал и возглавлялся монахиней - старшей сестрой, или, как тогда говорили, строительницей. В нем было несколько сестeр, имелся и Крестовоздвиженский монастырский храм со священником.

О том, где располагался женский монастырь, можно заключить из упоминания в "Саратовской летописи" Духовникова и Хованского о разрешении в 1651 году в Саратове в подгородной Воздвиженской слободе откупщику Гришке Михайлову "поставить избы да ледник для продажи кабацкого питья". Причем из документа видно, что эта слобода находилась под городом "за кабацкими вороты", где раньше был "кабацких винных запасов выход", а во время дачи грамоты стояла "богоделанная изба", которую велено было отдать откупщику Михайлову "под выход". Поскольку эта слобода могла получить свое название только от Воздвиженского монастыря и располагалась в непосредственной близости от городских стен - "за кабацкими вороты", то отсюда можно заключить, что и монастырь находился, вероятно, также за городом, в непосредственной близости от него.

13 октября 1661 года царь Алексей Михайлович в грамоте саратовскому воеводе Ивану Ивановичу Касогову определяет саратовскому женскому монастырю свое государево жалованье: "Пожаловали Мы, Великий государь, Саратовского девича монастыря старице Дорофеи с сестрами, велели им нашего государского жалования, годовые денежные и хлебные руги учинить против Свияжского Ивановского девича монастыря игуменье, которую того монастыря все сестры впредь выберут и Астраханский и Терский Архиепископ благословит, денег 2 рубли, да хлеба по чети ржи, да двеж чети овса, а редовым 29 старицам денег по полтора рубли да хлеба по полторы чети ржи, да по полторыж чети овса старице на год, и то наше Великого государя жалованье денежною и хлебною ругу игуменье и 29 редовым старицам указали Мы, Великий государь, давать ежегодь, безпереводно из наших из саратовских денежных доходов, а которые в том монастыре учнут внов старица и тем старицам ждать выбылых мест, а о нашем Великого государя хлебном жалованье им игуменье и старицам велено послать наша Великаго государя грамота".

Из данного документа видно, что до 1661 года Воздвиженский монастырь не получал руги "жалования" и, скорее всего, монахини жили до этого времени на "доброхотные даяния благочестивых дателей", а также "от своих трудов и рукоделия". Кроме того, увеличение насельниц привело к повышению официального статуса монастыря, так как с 1661 года он должен был управляться уже не строительницей, а игуменией, которую сестры должны были избрать из своей среды и которую должен был возвести в игуменскую степень Астраханский архиепископ.

О том, как выглядели в то время наши монастыри, какими были их храмы и другие здания, нет никаких сведений. Но вряд ли они чем-либо отличались по своему устройству от массы небольших монастырей, описания которых
имеются в различных источниках. Как правило, в таком монастыре был один (редко - два) небольшой храм, носивший то же наименование, что и монастырь. Иногда монастырский храм имел один или два придела... На территории монастыря располагались келья игумена "или игуменьи" (как правило, отдельный дом), один или несколько келейных корпусов, трапезная, поварня, конюшня, амбары и другие хозяйственные службы. Все строения обычно были деревянными и обязательно обносились деревянной стеной или забором с двумя воротами - святыми (парадными) и въездными. Часто монастырь имел в городе "на торгу" или на пристани, или на въездах в город одну или несколько небольших деревянных часовен с иконами или поклонными крестами, где осуществлялась продажа свечей, заказывались молебны и другие "потребы" и собирались пожертвования от "доброхотных дателей на монастырские нужды". (Из книги Михаила Беликова "Старый собор и Старый город").